Неизвестно, бывал ли Иван Грозный в молодости в Александровской слободе, но в любом случае она была ему известна достаточно хорошо - не случайно именно здесь сложился центр опричнины, когда Александровская слобода ненадолго стала столицей русского государства.
Началом опричнины - странного и до сих пор не понятого явления в русской истории - явился 1565 год. Его канун и само это роковое "лето" было полно тревожных событий и в Российском государстве и в личной жизни Грозного. Незадолго до этого ушли из жизни два человека, к которым царь был очень привязан - митрополит Макарий и Анастасия Романова, супруга Грозного (1560 год), что стало для царя очень большим потрясением. Наступивший год явился временем крупных внешнеполитических неудач, опасности нашествия с запада и юга, измены Курбского. Его бегство - прославленного боярина и воеводы, одного из ближайших доверенных лиц царя - не могло не взволновать и не испугать общественность. Ко всему этому прибавились неурожаи, падеж скота, голод, опустение деревень. Четыре раза горела Москва - 18 апреля, 9 и 19 мая и 24 августа. А 25 сентября случился страшный пожар в Троице-Сергиевой лавре, причем сразу же после того, как царь выехал оттуда после богомолья. Общество охватила тревога.
С наступлением зимы 1565 года царь Иван стал готовиться к отъезду из Москвы. Он посещал столичные церкви и монастыри и усердно молился в них. К величайшему неудовольствию церковных властей, он велел забрать и свезти в Кремль самые почитаемые иконы и прочую "святость". В воскресенье 3 декабря Грозный присутствовал на богослужении в кремлевском Успенском соборе. После окончания службы он простился с митрополитом, членами Боярской думы, дьяками, дворянами и столичными гостями и царская семья покинула столицу, увозя с собой всю московскую "святость" и всю государственную казну. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство "в недоумении и во унынии быша, такому государьскому великому необычному подъему, и путного его шествия не ведамо куцы бяша".
Прежде чем оказаться в Александровской слободе, царь посетил Коломенское и Троице-Сергиев монастырь. Только в начале января царский обоз прибыл в слободу. Вскоре оттуда в Москву пришло две грамоты. Одна была обращена к московскому боярству, другая - к посадскому простому населению столицы. В письме к Боярской думе Иван Грозный четко объяснил причины своего отречения. Он покинул трон из-за раздора со знатью, боярами. В то время как члены думы и епископы сошлись на митрополичьем дворе и выслушали известие о царской на них опале, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили ей об отречении Грозного. В прокламации к горожанам царь просил, чтобы "они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет". Москва взволновалась. Толпа на дворцовой площади прибывала час от часу, а ее поведение становилось все более угрожающим. Боярской думе ничего не оставалось, как принимать все меры к нормализации положения, и представители митрополита и бояре, не теряя времени, выехали в слободу. Слобода производила впечатление военного лагеря. Бояр привели во дворец под сильной охраной как явных врагов. Вожди думы умоляли царя сложить с них гнев и править государством, как ему "годно". В ответ Иван IV под предлогом раскрытого им заговора потребовал от бояр предоставления ему неограниченной власти, на что они ответили согласием. На подготовку указа об опричнине ушло более месяца. В середине февраля царь вернулся в Москву и объявил думе и Священному собору текст приговора.
В речи к собору Иван сказал, что для "охранения" своей жизни намерен "учинить" на своем государстве "опришнину" с двором, армией и территорией. Далее он заявил о передаче Московского государства (земщины) в управление Боярской думы и присвоении себе неограниченных полномочий - права без совета с думой наказывать "непослушных" бояр, казнить их и отбирать в казну имущество опальных. При этом царь особенно настаивал на необходимости покончить со злоупотреблениями властей и прочими несправедливостями.
Вскоре после издания указа об опричнине власти вызвали в Москву всех дворян из окрестных уездов и опричная дума начала придирчиво допрашивать каждого о его происхождении, родословной жены и друзьях. В опричнину брали только дворян, не знавшихся с боярами и неродовитых. При зачислении в государев удел каждый опричник обещал разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, и не молчать обо всем дурном, что он узнает. Опричникам запрещалось общаться с земщиной под угрозой тяжелейшего наказания, они принимали новые имена и даже отрекались от родителей, принося присягу на верность единственному отныне их "родителю" - Ивану Грозному. Была создана и особая одежда - опричники носили черные балахоны, сшитые из грубых тканей, на голове - черные конические шапки и привешивали к поясу у колчана со стрелами метлу и собачью голову. Эти их отличительные знаки символизировали стремление "вымести" из страны измену и собачью преданность царю. Подобным же образом одевался и сам царь. Один из иностранцев, бывших в Москве в то время, вспоминал, что у царя, сидящего на коне и одетого в черное, во время торжественного выезда на груди висела огромная собачья голова, сделанная из серебра, которая лязгала зубами в такт шагам лошади.
Термин "опричнина" происходит от слова "опричь" - кроме. Слово это было известно на Руси задолго до Ивана Грозного. Уже в XIV веке опричниной называли часть наследства, которая доставалась вдове князя после его смерти в пожизненное владение. Она имела право получать доходы с определенной части земельных угодий, но после ее смерти все это возвращалось к старшему сыну.
Таким образом, страна оказалась разделенной на две части: опричнину и земщину. В опричнину Иван IV включил наиболее важные земли. В нее вошли поморские города, города с большими посадами и важные в стратегическом отношении, а также наиболее экономически развитые районы страны. Нередко город брался в опричнину не целиком, а частями. Именно таким образом была разделена на две части Москва. Если встать лицом к Большой Никитской улице (по которой проходила граница опричнины и земщины) и спиной к Кремлю, то все городские территории, которые окажутся по левую руку до Москвы-реки были взяты царем в опричнину. Остальное осталось в земщине. Кроме того, с земщины было взято 100 тысяч рублей на "подъем" опричнины и покрытие издержек царского выезда из Москвы. 100 тысяч рублей по тем временам были огромной суммой. Достаточно сказать, что мелкий чиновник в Приказе получал в год от 5 до 10 рублей.
Отдать такие деньги было очень сложно, в иных случаях просто невозможно, что дало основание царю прибегнуть к репрессиям. Все жители земель, выделенных в опричнину, должны были поддерживать опричную политику царя. В противном случае их безжалостно выбрасывали с насиженных мест, разоряя и сжигая дома. На землях, выделенных в опричнину, селили дворян, входивших в опричное войско. Его количество вначале было определено в тысячу человек и впоследствии постоянно увеличивалось.
Уже в наше время выяснилось по писцовым книгам, что многие жители опричных земель никуда не переселялись, а как жили, так и оставались на этих землях, оказываясь опричниками. Поэтому необходимо четко представлять, что в опричнину, с одной стороны, попадали люди не по своей воле (сегодня ты простой служилый человек, а завтра ты проснулся опричником, и тебе еще повезло, потому что ты попал в число царских любимцев). А с другой стороны, опричники - это особая служилая масса людей, особое войско, которое и проводило политику террора. Поэтому опричник - явление двойственное. Известны опричники, которые ничем себя не запятнали - наоборот, оказали немалые услуги отечеству, хотя их и было немного.
В опричнине параллельно с земщиной (которой, как упоминалось, управляла Боярская дума) сложилась система органов управления государством, которую возглавлял лично царь.
После создания опричнины царь почти перестал появляться в Кремле. Столица все более делалась ему невыносима и он настойчиво искал себе новое местопребывание. Сначала за Неглинной, против Кремля (в самом начале нынешней улицы Воздвиженка) царь воздвиг себе опричный дворец, где останавливался во время визитов в Москву. Вскоре он задумал перенести столицу в Вологду, где разворачивается большое строительство. В кратчайшие сроки был воздвигнут собор, стена, поставлен гарнизон. Однако вскоре царь охладел и к Вологде и остался в Александровской слободе, превращенной в некое подобие монастыря.
Опричники, населявшие Александровскую слободу, носили монашеские одежды. Возвращаясь из карательных походов, опричная "братия" начинала жить по монастырским законам. Рано поутру царь с фонарем в руке лез на колокольню, где его ждал Малюта Скуратов, выполнявший обязанности пономаря. Они трезвонили в колокола, созывая опричников в церковь. На не явившихся на молебен к четырем часам утра царь накладывал епитимью. Служба продолжалась с небольшим перерывом от четырех до десяти часов. Иван с сыновьями усердно молился и пел в церковном хоре. Из церкви все отправлялись в трапезную. Каждый имел при себе ложку и тарелку. Пока опричники питались, царь смиренно стоял подле них. Недоеденную пищу опричники собирали со стола и раздавали нищим по выходе из трапезной. Так Иван монашествовал в течение нескольких дней, после чего возвращался к делам правления.